Зарисовки интерьера
Скетч интерьера
Скетч интерьера
Наброски дизайнеров интерьера
Фор эскизы интерьера
Интерьер комнаты для срисовки
Kelsey Smith иллюстрации
Акварельные скетчи интерьеров
Концертный зал иллюстрация
Идеи для рисования комнаты
Сцена театра скетч
Интерьер для рисования
Эскиз интерьера
Эскиз гостиной комнаты
Скетч интерьера фронтальная перспектива
Комната иллюстрация
Скетч интерьера
Уютные милые иллюстрации
Интерьер рисунок
Интерьер рисунок
Стиль интерьера рисунок
Скетчинг интерьера акварелью
Келси Смит иллюстрации
Стилизация интерьера
Гостиная мультяшная
Макет концертного зала
Перспектива фронтальная скейч интерьер
Скетч интерьера
Графическое изображение интерьера
Дизайнерские эскизы интерьера
Скетчинг интерьера
Зарисовки предметов интерьера
Сергей Тихомиров скетчи
Интерьер цветными карандашами
Рисование для дизайнеров интерьера
Эскиз интерьера
Роспись стен маркером
Идеи для комнат в тока бока
Раскраска антистресс интерьер
Интерьер карандашом
Гостиная для раскрашивания
Раскраска интерьер
Нарисованное кафе в Сеуле
Интерьерный скетч
Наброски интерьера
Комната Эстетика
Рабочее место скетч
Интерьер для рисования
Сканди постеры
Карандашные Наброски интерьера
Интерьер гостиной карандашом
Тока бока комнаты
Эскиз комнаты с мебелью
Гостиная перспектива комната рисунок
Школьный класс перспектива
Раскраска антистресс сад
Этнический стиль в интерьере японский
Скетч комнаты
Эскиз интерьера с комнатными растениями
Стили рисования на стенах
Интерьер детской комнаты акварель
Скетч интерьера
Эскизы гостиной в современном стиле
Архитектурные интерьеры отмывка перспектива
Дизайнерские скетчи интерьера
Интерьер в стиле аниме
Спальня зарисовка
Раскраска интерьер комнаты
Дизайнерские скетчи интерьера
Эскиз интерьера детской комнаты
Эстетичный декор для комнаты
Интерьерные скетчи маркерами
Рисование интерьера комнаты
Наброски интерьера
Интерьер в стиле флэт
Спальня рисунок
Комната Векторная Графика
Зарисовки элементов интерьера
Постеры на стену из пинтереста
Эскиз предмета интерьера
Скетчи интерьер стили
Раскраска интерьер комнаты
Рисование для дизайнеров интерьера
Интерьер цветными карандашами
Постеры из пинтереста в комнату
Комментарии (0)
Написать
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Эскиз интерьера гостиной
Скачать
Эскиз интерьера комнаты
Скачать
Зарисовки интерьера
Скачать
Эскиз интерьера
Скачать
Перспектива интерьера комнаты
Скачать
Перспектива фронтальная скейч интерьер
Скачать
Гостиная карандашом
Скачать
Зарисовка интерьера комнаты
Скачать
Зарисовка интерьера комнаты
Скачать
Раскраска интерьер
Скачать
Гостиная карандашом
Скачать
Раскраска гостиная комната
Скачать
Раскраска интерьер
Скачать
Эскиз интерьера комнаты
Скачать
Раскраска «мебель»
Скачать
Набросок интерьера комнаты
Скачать
Набросок интерьера комнаты
Скачать
Эскиз интерьера
Скачать
Скетч интерьера фронтальная перспектива
Скачать
Гостиная карандашом
Скачать
Зарисовка комнаты
Скачать
Интерьер карандашом
Скачать
Рисование интерьера комнаты
Скачать
Гостиная карандашом
Скачать
Графическое изображение интерьера
Скачать
Эскиз интерьера комнаты
Скачать
Интерьер эскиз графический
Скачать
Эскиз интерьера гостиной
Скачать
Эскиз интерьера
Скачать
Интерьер в угловой перспективе карандашом
Скачать
Эскиз интерьера комнаты
Скачать
Интерьер карандашом
Скачать
Интерьер в минималистическом стиле эскиз
Скачать
Контурный эскиз интерьера
Скачать
Интерьер карандашом
Скачать
Эскиз интерьера гостиной
Скачать
Эскиз интерьера
Скачать
Раскраска интерьер комнаты
Скачать
Интерьер карандашом
Скачать
Интерьер гостиной карандашом
Скачать
Интерьер комнаты гостинной в карандаше
Скачать
Интерьер для рисования
Скачать
Угловая перспектива комнаты с мебелью
Скачать
Карандашный эскиз интерьера
Скачать
Гостиная набросок
Скачать
Рисование комнаты с мебелью
Скачать
Эскиз интерьера жилого помещения
Скачать
Эскиз интерьера комнаты
Скачать
Ховард Каррен
Когда в марте 2020 года ввели карантин, художник из Провинстауна Ларри Коллинз жил один в своей маленькой квартире в центре города. «Здесь, в свои 70, я был уязвим для этого», — говорит Коллинз, звуки летних туристов на Макмиллан-Уорф приглушаются кондиционером. «Итак, я решил остаться дома, изолировав себя. Я купил много консервов, все, что мог найти. Весь мой график изменился. Раньше я вставал очень поздно. Но как только начался Covid, я выходил гулять рано утром. И однажды я просто начал рисовать».
Ларри Коллинз осматривает свою квартиру в Провинстауне и ее предметы искусства, 47 из которых он нарисовал для своей выставки «Pandemic Drawings» в галерее AMP, открывающейся в пятницу. (Фото Говарда Каррена) Он не в первый раз приспосабливается к требованиям эпидемии или ужасающего поворота истории. Коллинз потерял давнего партнера из-за СПИДа в 1980-х годах. После окончания в 1967 году Университета Оклахомы со степенью бакалавра искусств. в живописи он был призван в армию и служил во Вьетнаме.
В конце концов его уволили с передовой, чтобы он стал боевым иллюстратором — навыку, которому он научился на работе, потому что художников того времени не учили реалистично рисовать. Он также фотографировал своих сослуживцев — потрясающие снимки, которые были выставлены на выставке его военного искусства в Художественном музее Амарилло в Техасе в 2017 году9.0007
«Сначала я не собирался делать это проектом», — продолжает Коллинз своим нежным, хриплым голосом.
Использовать уголь или краску в его компактной квартире было невозможно. Хотя Коллинз делит студию над почтовым отделением Провинстауна с художником Кристофером Соузой, «я не хотел идти, потому что Крис был там все время», — говорит он. «Если вы изолируете себя, вы изолируете себя от своего товарища по студии».
Вакх работы Коллинза представляет собой деревянную скульптуру. (Фото любезно предоставлено AMP Gallery) Картины Коллинза знамениты — он провел обзорную выставку их в Художественной ассоциации и музее Провинстауна в 2010 году — и с их смелыми мазками и темными насыщенными цветами на больших полотнах они резко контрастируют с его рисунки пандемии, маленькие (8,5 на 5,5 дюймов) и тонкие.
После нескольких недель рисования «я понял, что у меня много работы», — говорит Коллинз. «И я хотел продолжать. Сначала думал сделать 20. Потом 30, потом 40. Сделал 50. Вынул три. Я не думал, что они достаточно хороши. Всего 47».
Коллинз не был уверен, захочет ли его галерист Дебби Надольни устроить выставку рисунков, поэтому он сосредоточился на создании книги, которую издал самостоятельно. «Они имеют больше смысла, когда их помещают в контекст», — говорит Коллинз. «Когда понимаешь, что они были созданы изолированно во время этой пандемии. В противном случае это просто изображения объектов».
Кукла-мальчик: оживший рисунок. (Фото предоставлено AMP Gallery)Однако Надольни полностью восприняла эту идею, и выставка «Pandemic Drawings» откроется в ее галерее AMP в эту пятницу и будет доступна для просмотра до 11 августа. .
Рисунки, как и квартира Коллинза, являются глубоким отражением его чувствительности. Он был торговцем предметами искусства и антиквариатом, прежде чем поселиться в Провинстауне в 1990-х годах, а оказавшись здесь, он работал куратором фотографии в оригинальном Schoolhouse Center и владел галереей в Вест-Энде.
«Я живу в маленьком музее, — говорит он. Пространство аккуратно и организовано, украшено работами из камня, дерева и бронзы; гравюры и картины; майолика и другие предметы коллекционирования; и полка за полкой книг. «Я вырос в доме скряги, — говорит он. «Это было какое-то кошмарное существование. Во мне есть немного этого — я должен быть очень осторожным. То, что вы видите здесь, урезано до того, что мне действительно нравится».
Chest Candy от Коллинза представляет собой коробку с военными медалями за его службу во Вьетнаме. (Фото предоставлено AMP Gallery) Все теперь предмет рисования — даже бытовые предметы, такие как стакан с водой или стопка рулонов туалетной бумаги.
Коллинз говорит, что рисунок больше связан с используемой техникой — светом, тенью, тенями, текстурой — чем с тем, что изображено. «Некоторые вещи обычные, другие изысканные», — говорит Коллинз. «Это то, чем я занимаюсь.»
Верхний ящик
T Мероприятие: Открытие выставки «Pandemic Drawings» новых работ Ларри Коллинза, а также выставки «Communication & Courage» Джеки Липтон
Время: Пятница, 23 июля, с 18:00 до 21:00; на просмотре до 11 августа
Место: Галерея AMP, 432 Коммершл-стрит, Провинстаун
Стоимость: Бесплатно
С тегами: Галерея AMP, Ларри Коллинз, Пандемические рисунки Рубрики: Искусство, искусство и Minds
В истории архитектуры редко возникает новый тип зданий. Открытие римлянами бетона породило великие купола и укрепления их империи.
Развитие стали викторианцами привело к эпохе величественных мостов и сводчатых навесов для поездов. Американское изобретение лифта создало первые небоскребы в Чикаго. Теперь мы видим новый тип структуры, который прекрасно воплощает в себе эпоху технической изобретательности и крайнего неравенства 21-го века. Пьянящее слияние инженерного мастерства, лазеек в зонировании и беспрецедентной концентрации личного богатства вместе породило новый вид сверхвысоких, сверхтонких и сверхдорогих шпилей.
Любой посетитель Нью-Йорка за последние несколько лет станет свидетелем этой любопытной новой разновидности башни толщиной с карандаш. Возвышаясь над горизонтом Манхэттена, как этиолированные бобовые шесты, они, кажется, бросают вызов законам гравитации и коммерческого смысла. Они стоят, как голые шахты лифтов, ожидая своего этажа, сырые скопления капитала, сложенные в кучу, пока не упадут в облака.
Эти башни являются не только продуктом достижений в области строительных технологий — и глобального избытка сверхбогатых покупателей — но и политикой зонирования, которая позволяет застройщику приобретать неиспользуемое воздушное пространство поблизости, добавлять его к своему собственному участку и возводить обширный структуру без какого-либо процесса публичного рассмотрения.
Лицо Нью-Йорка меняется со скоростью, невиданной на протяжении десятилетий, и все сделки, лежащие в основе этого процесса, происходят за закрытыми дверями.
Результаты варьируются от возвышенных до нелепых или даже обоих сразу. Есть Парк-авеню, 432, сюрреалистическая квадратная труба из белого бетона, которая, кажется, взлетает вдвое выше, чем все вокруг, с бесконечной декартовой сеткой окон, обрамляющих миры сплошных мраморных ванн и винных погребов с климат-контролем внутри. Это самая элегантная из новых башен, напоминающая минималистские скульптуры Сола Левитта, хотя ее архитектор Рафаэль Виньоли говорит, что ее вдохновил мусорный бак. Он явно может превратить мусор в золото, учитывая, что пентхаус продали за 9 долларов.5 млн (72 млн фунтов стерлингов).
Это самое высокое жилое здание в мире, но ненадолго. Неподалеку возвышается крепкий ствол Башни Центрального парка — огромная стеклянная громадина, которая скоро украдет корону самых головокружительных резиденций на планете.
Спроектированная Адрианом Смитом и Гордоном Гиллом, архитекторами дубайского Бурдж-Халифа, башня будет представлять собой головокружительное сочетание превосходных степеней, с самыми большими бассейнами, самым высоким оздоровительным клубом и самыми дальними видами в городе. Возможно, вы даже сможете заглянуть в соседнюю квартиру олигарха, учитывая, как близко находится соседняя башня.
Расположенный прямо через дорогу, 220 Central Park South стремится быть джентльменом в компании. Башня в стиле нео-ар-деко, облицованная серебристым алабамским известняком, с отступающими террасами и декоративными металлическими конструкциями, — это работа Роберта А. М. Стерна, оперативного поставщика любого стиля, который хочет его клиент, от испанского возрождения до династии Цин. «Архитектура — это банкет, — говорит мне Стерн, — и большинство архитекторов умирают от голода». Он говорит, что «в отличие от некоторых из его соседей, которые сейчас находятся в стадии разработки», его проект «будет принадлежать семейству зданий, которые на протяжении поколений обрамляли Центральный парк».
Шикарный костюм окупился: стоимость некоторых квартир в его башне превысила 10 000 долларов за квадратный фут. Недавно этот пентхаус был приобретен миллиардером из хедж-фонда за 238 миллионов долларов, что сделало его самым дорогим домом, когда-либо проданным в США.
Форма всегда следовала за финансами в Нью-Йорке, и этот последний архитектурный побочный продукт чрезмерного глобального богатства не является исключением. В течение некоторого времени строительство очень высоких зданий было технически возможно, но в этом не было большого коммерческого смысла: чем выше вы поднимаетесь, тем стоимость строительства часто превышает отдачу. То есть до сих пор.
Подобно длинноногим растениям, получившим слишком много удобрений, эти здания являются признаком города, орошаемого слишком большим количеством денег. Население мира, состоящее из людей со сверхвысоким уровнем дохода, суперэлиты с активами не менее 30 миллионов долларов, в настоящее время превысило 250 000 человек, и всем нужно где-то хранить свое богатство.
Более трети из них базируются в Северной Америке, в то время как те, кто живет в странах с более рискованным экономическим положением, предпочитают недвижимость в Нью-Йорке как одно из самых безопасных мест для хранения своих денег.
После глобального финансового кризиса 2008 года элитное жилье стало новой мировой валютой, предоставляя инвесторам как материальный актив, так и определенный престиж, который нельзя найти в акциях и хедж-фондах. Продолжающаяся волатильность финансовых рынков подтолкнула покупателей к поиску убежища в элитной недвижимости от Лондона до Нью-Йорка и Гонконга, что привело к заоблачным ценам и появлению совершенно новой категории, которая бросает вызов обычным правилам рынка: «трофейная недвижимость». свойство».
Расположенная рядом с редкими винами, цветными бриллиантами и работами старых мастеров, квартира на целый этаж в башне-карандаш с видом на Центральный парк станет прекрасным дополнением к ящику трофеев инвестора. Только это не просто безделушка в сейфе.
Это очень большое присутствие на горизонте для всех.
Влияние этого нового вида башен не осталось незамеченным Муниципальным художественным обществом Нью-Йорка (Мас), некоммерческой организацией, которая проводит кампанию по защите характера города с 189 года.0 с. За последние несколько лет они опубликовали серию отчетов Accidental Skyline, выступая за то, чтобы процесс планирования был открыт для надлежащего изучения.
«Большинство жителей Нью-Йорка впервые услышали об этом новом поколении башен, когда увидели, что они строятся, — говорит Тара Келли из Mas. «В основном они строятся «как положено», то есть разработчикам не нужно разрешение на строительство и им не нужно никого уведомлять. Не было общественного обсуждения и участия сообщества, и тем не менее эти здания будут отбрасывать огромные тени на Центральный парк на долгие годы».
Жалоба на тени в городе небоскребов может показаться извращенной, но у Маса длинная и яркая история борьбы с тенями и формирования Нью-Йорка.
Группа сыграла важную роль в принятии первых городских законов о зонировании, чему способствовало появление в 1915 году здания Equitable Building, 40-этажного каменного гиганта, который заполнил собой целый городской квартал в Нижнем Манхэттене и поднялся на сотни футов над тротуаром. . Сейчас это заветная достопримечательность, но в то время она была чудовищно вырвана из контекста — огромная гора, которая перекрывала поток воздуха, сбрасывала тысячи пешеходов на узкие тротуары и отбрасывала на окрестности тень в семь акров.
Башня на Парк-авеню, 432 в Нью-Йорке. Фотография: dbox/CIM Group & Macklowe Properties В следующем году город принял Постановление о зонировании 1916 года, регулирующее размещение зданий, включающее требования «отступления», чтобы на улицу попадало больше света и воздуха. Кодекс представил идею «плоскости экспозиции неба», воображаемой оболочки, которая наклоняется назад от улицы под определенным углом, через который здание не может проникнуть, заставляя башни отступать по мере их подъема.
В 19В 20-х годах архитектурный чертежник Хью Феррис создал серию драматических перспектив, чтобы продемонстрировать скульптурные последствия закона о зонировании, изображая постепенно точеные объемы, что привело к тому, что стало классическим стилем золотого века небоскребов.
Мало что изменилось до 1961 года, когда была пересмотрена резолюция о зонировании. Понятие коэффициента площади пола (FAR) было введено как инструмент для контроля объема и плотности, устанавливая максимальное отношение общей площади здания к размеру участка. FAR, равный 10, например, означает, что вы можете построить в 10 раз большую площадь участка, в любой конфигурации: 10-этажное здание, которое заполняет весь участок, или 20-этажное здание на половине участка и т. д.
Обновленные законы также ввели любопытное понятие передаваемых прав на застройку (TDR), также известных как «права на воздух» — механизм, который позволяет землевладельцам покупать неиспользуемое воздушное пространство своих соседей и добавлять его к своим собственным участкам.
Это главный пункт планирования свободного рынка: если ваш сосед не использует свой потенциал, чтобы подняться ввысь, вы можете купить его у него и сделать свое здание еще выше. Кажется уместным, что в беспощадной столице капитализма продается даже воздух.
Важно отметить, что в законе указано, что объекты недвижимости должны иметь общую границу не менее 10 футов, но нет ограничений на количество соединенных участков, что приводит к ситуации, когда застройщик может обходить блок, соединяя его по кусочкам. сложная головоломка из смежных участков, тайно скупающая соседа за соседом. Он стал одной из самых прибыльных валют: в некоторых случаях застройщики платили за квадратный фут столько же за права на воздух, сколько и за саму землю.
Еще один закон, принятый в 1968 году, позволяет определенным знаковым зданиям продавать свои права на эфир через улицу или в другом квартале, порождая странные пары маленьких и больших по всему городу. Он был задуман как средство компенсации историческим зданиям потенциальных финансовых потерь, связанных с их статусом памятника архитектуры (что строго ограничивает возможность внесения изменений), и позволяющим городу самому избежать любой финансовой ответственности.
В результате получается очень нью-йоркский сценарий: огромные мегалиты возвышаются над крошечными историческими фрагментами, извращенно защищая их навечно в процессе.
В таких фаустовских сделках нет ничего нового. В 1970-х годах Дональд Трамп заплатил 5 миллионов долларов за права на воздух над знаменитым зданием Тиффани на Пятой авеню, что, наряду с различными другими сделками, позволило ему раздуть то, что должно было быть 20-этажным зданием, в 58-этажную Башню Трампа. . Двадцать лет спустя он накопил права на эфир как минимум из семи малоэтажных домов в центре Манхэттена и объединил их, чтобы создать 70-этажную черную стеклянную коробку Trump World Tower.
Но эти переговоры меркнут по сравнению с тем, что произошло за последнее десятилетие. Парад столбов, проросших вдоль 57-й улицы (также известной как «Улица миллиардеров») на южной окраине Центрального парка, представляет собой одну из самых дьявольски сложных и агрессивных судебных тяжб, которые когда-либо видел город.
Гэри Барнетту, основателю Extell Development Corporation, потребовалось 15 лет, чтобы собрать права собственности и права на воздух для One 57, одного из первых сверхвысоких жилых башен нового поколения, кричащей шахты с голубыми крапинками, спроектированной Кристианом де Портзампарком. завершено в 2014 году. Ему потребовалось еще десять лет, чтобы обсудить еще около дюжины приобретений, чтобы собрать 1,2 миллиона квадратных футов прав на застройку, необходимых для строительства Central Park Tower. Вероятно, время было потрачено не зря: по сообщениям, общая стоимость реализации проекта составит 4,4 миллиарда долларов, что сделает его самым дорогим жилым зданием в истории Нью-Йорка. «Наша сила — собирать землю, — говорит Барнетт. «В этом мы номер один».
Часть сборки включала спорный захват воздуха над соседней Лигой студентов-художников, элегантным зданием в стиле французского ренессанса 1892 года. Чтобы получить лучший вид на парк, башня теперь консольно выступает над своим соседом, 400-метровая скала с роскошными квартирами зловеще парит над декоративной каменной балюстрадой.
Странная пара навсегда останется типичным манхэттенским памятником грязному компромиссу торговли правами на застройку.
Через несколько дверей к востоку стоит такая же странная пара. Недавно отреставрированный белый известняковый фасад Стейнвей-холла 1920-х годов, где играли Сергей Рахманинов, Нина Симон и Марвин Гэй, теперь прячется у подножия одного из самых смелых сооружений, когда-либо задуманных.
Бывший салон пианино и концертный зал вскоре станут роскошным оздоровительным клубом для жителей дома 111 по 57-й Западной улице, 435-метрового здания высотой и 18-метровой ширины. Соотношение стройности 1:24 делает его самым тонким небоскребом в мире. Попробуйте заставить его стоять при ураганном ветре.
«Настроенный демпфер массой 800 тонн помогает», — говорит Крис Шарплс из SHoP Architects, фирмы, ответственной за проектирование, имея в виду гигантский вес наверху башни, который поможет стабилизировать здание. Поднятие этой тонкой, как паутинка, полосы башни приводит к некоторым странным последствиям внутри.
Чтобы оставить северный и южный фасады открытыми для беспрепятственного обзора, две опорные бетонные боковые стены имеют толщину до метра, образуя глубокие прорези для стрел — возможно, подходящая эстетика для этих укрепленных роскошных бункеров в небе.
На одном из рисунков Хью Ферриса сужающийся силуэт башни является буквальным выражением необходимого угла наклона вдоль 57-й улицы. (Разработчики даже повесили изображение здания, вдохновленное Феррисом, над лесами, возможно, впервые схема планирования использовалась в качестве маркетингового инструмента.) Но вместо того, чтобы строить здание большими кусками, архитекторы уменьшили его массу. тонкими приращениями, придавая ему вид перьевого гусиного пера. Они черпали вдохновение в заветных небоскребах Нью-Йорка начала 20-го века, таких как здания Вулворта и Крайслера, облицовывая бетонные боковые стены панелями из формованной терракоты и бронзы, которые образуют мерцающие волны, если смотреть с улицы внизу. Это один из немногих сверхроскошных многоквартирных домов, который на самом деле имеет неземную ауру, которую вы ожидаете — подходящий костюм для орлиного гнезда неприкасаемой элиты.
«Мы думали, что на самом верху будет крутой вольер, — добавляет Шарплс, — но не похоже, что это произойдет». Вольера может и нет, но есть практически все остальное.
Стоять в демонстрационной квартире через дорогу — значит переноситься в другое царство. Миниатюрная бронзовая модель башни служит ручкой входной двери в квартиру, которая поворачивается с дорогим лязгом, открывая логово несметной роскоши. Это место, где стены его и ее гардеробных обтянуты кожей и бархатом, где раковины вырезаны из цельных блоков итальянского оникса, а ореховые ящики обиты страусиной кожей.
«Мы использовали самый дорогой и труднодоступный камень в мире», — говорит Майкл Стерн, основатель JDS Development Group, поглаживая одну из цельных мраморных кухонных столешниц. Крепкий 39-летний мужчина с мягким акцентом Лонг-Айленда Стерн превратился в обезоруживающего магната элитной недвижимости.
Он страстный энтузиаст архитектурной истории города и, похоже, искренне стремится внести свой вклад в канон. Он превозносит свою башню как первый в мире памятник, от акров редкого камня и дерева до «самого сложного фасада из когда-либо созданных». Ведя меня по роскошным апартаментам, он показывает, что дверная рама душа сделана из цельной бронзы, кухонные шкафы представляют собой цельные куски гнутого стекла, а винтовая лестница имеет цельные каменные ступени. По крайней мере, веса всего мрамора должно хватить, чтобы башня не опрокинулась.
Так что же Стерн относится к критике, что эти бункеры миллиардеров отбрасывают все более длинную тень на Центральный парк, и что переговоры происходят вдали от общественного контроля?
«Аргумент тени полностью опровергнут», — настаивает он. «Короткие, блочные здания отбрасывают более крупные и продолжительные тени, чем высокие стройные здания, у которых более длинные тени, которые движутся быстрее. Если бы все права на эфир были построены в тонких башнях, а не в блочных зданиях, влияние теней было бы намного меньше.
Плотность конечна, так не лучше ли использовать его в более высоком и тонком здании, чем в низком и толстом?»
Что касается отсутствия общественного мнения, он непреклонен в том, что это основа успеха города. «Одна из замечательных особенностей Нью-Йорка по сравнению с другими городами заключается в том, что как застройщик вы можете положиться на правильное зонирование: вы можете быть уверены в своих правах на строительство. Что заставляет экономику работать, так это тот факт, что нет дискреционного обзора всего». Когда я поднимаю непрозрачность передачи прав на эфир, и проблема в том, что никто из соседей не знает, кто продает, или увидят ли они 30- или 90-этажная башня в результате их продажи, он усмехается: «Это часть игры сборки».
Эту любовь к рыночной логике Манхэттена без ограничений разделяет Кэрол Уиллис, директор городского Музея небоскребов, которая устроила выставку, посвященную сверхтонким башням, когда они только начали появляться в 2013 году. На вопрос, должны ли быть какие-либо изменения в политике планирования в ответ на поток сверхвысоких зданий, ее ответ был немедленным: «Нет, абсолютно нет».
Она говорит, что активисты не понимают, что эти башни «не добавят городу плотности застройки ни на один квадратный фут», учитывая, что допустимая плотность ограничена. «Это система ограничения и торговли», — говорит она, поэтому, как только права на эфир перейдут с малоэтажного участка, они навсегда останутся низкими. Правила просто позволяют перемещать потенциальную площадь пола, а не создавать ее.
Что касается обвинений в том, что здания останутся пустыми, проданными классу людей, которые в любом случае не будут в них жить, она проводит интересное сравнение с Лондоном, где районы Кенсингтон и Челси большую часть года стоят в устрашающе тихом состоянии. , будучи выпоротым к зарубежным инвесторам.
«Сосредоточение большего количества людей, даже если они миллиардеры, в башнях, чтобы районы были плотными и активными, — это гораздо более разумный способ увеличить пространство в городе, — говорит она, — вместо того, чтобы перемещать людей на наземном плане и перемещать их дальше… Проблема людей, имеющих больше денег, должна решаться с помощью налогов и государственной политики, а не путем ограничения покупок многомиллионных квартир».
Политика инклюзивного жилья в Нью-Йорке в некоторой степени помогает восстановить баланс: застройщики могут строить более высокие дома в обмен на финансирование доступного жилья в других местах. Подобно британским соглашениям по Разделу 106, эта политика позволяет получать по крайней мере некоторую прибыль от этих стероидных тотемов для общественного блага. Central Park Tower, например, приобрела 90 000 кв. футов после того, как купила права на доступное жилье другого застройщика, в то время как JDS вложила 9 миллионов долларов в доступное жилье в обмен на бонус в 20 000 кв. футов на 111 West 57th Street.
Этим сверхвысоким зданиям также можно придать большую высоту, просто оставив зияющие пустоты в корпусе башен. В то время как система зонирования накладывает ограничение на площадь пола, фактическая высота каждого этажа не ограничена, а технические этажи не учитываются в расчетах FAR.
Результатом являются огромные площади, отведенные под «механическое» пространство: 432 Park Avenue имеет более 90 метров (300 погонных футов) механической пустоты, а 111 West 57th St имеет вестибюль высотой 85 футов на первом этаже. Как говорит Майкл Стерн: «Площадь пола, с которой вы можете работать, ограничена, поэтому мы сбрасываем ее снизу и поднимаем наверх».
Департамент городского планирования решительно отвергает призывы к большей прозрачности, хотя в некоторых кругах растет потребность в переменах. В октябре 2018 года член городского совета представил новый законопроект, требующий от Департамента парков и отдыха «создать рабочую группу для изучения влияния теней, отбрасываемых на общественные парки зданиями, построенными вблизи таких парков». пропагандирует уже много лет.
Многие в отрасли говорят, что любые такие меры слишком запоздали для игры — что сверхвысокий бум уже достиг своего пика, а доступные права на эфир были израсходованы. Но подробный анализ, проведенный Mas и KPF, показывает, что это просто неправда.
В Нью-Йорке остались миллионы квадратных метров неиспользованных прав на застройку и около 100 участков, на которых все еще можно разместить сверхвысокую башню.
Мас отслеживает более 100 предложений по сверхвысоким башням (высотой более 180 метров) в стадии разработки, от поддерживаемого Россией проекта на Пятой авеню, 262 — который, вероятно, закроет вид на Эмпайр-стейт-билдинг из Мэдисон-сквер-парка — до 80 South Street, головокружительная игла Нижнего Манхэттена, чьи 426 000 кв. футов прав на воздух составляют почти половину его высоты. Есть еще много на пути. Бруклин — последнее поле битвы, и даже Гарлем рекламируется как следующий рубеж.
Важно помнить, что большинство заветных небоскребов Нью-Йорка были встречены с тревогой, когда они впервые появились, и среди новейших башен есть несколько архитектурных чудес. Но по мере того, как пропасть между богатыми и бедными горожан становится все шире, а жителей все больше выталкивают из города, а государственное жилье стоит на коленях, возможно, пришло время задуматься о неожиданном влиянии законов о зонировании 1960-х годов, 60 лет спустя.
